252
В. И. ЛЕНИН
«едины», что обилие группок не сопровождается у них резкими расколами. И в то же время факты говорят нам совершенно бесспорно, что народники бессильны в политическом отношении, не имеют организованных и прочных связей в массах, не могут проводить никакого массового политического действия. Пример рижских народников-бойкотистов только иллюстрирует с особой рельефностью то, что сказалось не на одной лишь страховой кампании, а и на выборах в Государственную думу, и на стачечном движении, и на рабочей (даже шире: вообще на демократической) печати, и на профессиональных союзах и т. д. Например, в № 2 левонароднической «Северной Мысли» мы читаем:
«К чести марксистов надо отметить, что сейчас в союзах» (речь идет о профессиональных союзах) «они пользуются большим влиянием, мы же, левонародники, действуем в них без определенного плана, и поэтому почти ничем не проявляли себя».
Что же это за странность? У примирительных, терпимых, «единых», не раскалывающихся, широких, не догматических народников нет- несмотря на их горячее желание и стремление - ни страховой кампании, ни влияния в профессиональных союзах, ни организованной группы в Государственной думе. А у «догматичных», «раскалывающихся без конца» и тем будто бы ослабляющих себя марксистов мы видим превосходно проведенную кампанию выборов в IV Думу, видим успешную работу в профессиональных союзах, видим отличную и дружную страховую кампанию, недурную работу в стачечном движении, видим сплоченные, принципиально выдержанные решения, за которыми дружно, твердо, убежденно идет заведомое и бесспорное большинство сознательных рабочих.
Что за странность? Уж не является ли пустоцветом народническая «примирительность» и пр. и пр. прекрасные их душевные качества?
