344
К. МАРКС
государства, — получают от сущности абстрактного частного права, от абстрактной частной собственности. Политическая независимость есть акциденция частной собственности, а не субстанция политического государства. Политическое государство, а в нём законодательная власть, как мы видели, есть раскрытая тайна действительной ценности и сущности государственных моментов. Значение, которое частная собственность имеет в политическом государстве, есть её существенное, её истинное значение; значение же, которое различие сословий имеет в политическом государстве, есть существенное значение различия сословий. Точно так же сущность власти государя и правительства обнаруживается в «законодательной власти». Именно здесь, в сфере политического государства, отдельные государственные моменты относятся к себе как к сущности рода, как к «родовой сущности», ибо политическое государство есть сфера их всеобщего определения, их религиозная сфера. Политическое государство есть зерцало истины для различных моментов конкретного государства.
Если, следовательно, «независимая частная собственность» имеет в политическом государстве, в законодательной власти, значение политической независимости, то эта «независимая частная собственность» и есть политическая независимость государства. «Независимая частная собственность», или «действительная частная собственность», является тогда не только «опорой государственного строя», а «самим государственным строем». А разве опора государственного строя не есть основа основ государственного строя, первичный, действительный государственный строй?
По поводу своей конструкции наследственного монарха Гегель, как бы сам пораженный «имманентным развитием науки, выведением всего ее содержания из простого понятия», делает следующее замечание (§ 279, примечание):
«Так, основной момент личности — вначале, в непосредственном праве, ещё абстрактной — сам развивал себя, проходя через свои различные формы субъективности, и здесь, в абсолютном праве, в государстве, во вполне конкретной объективности воли, он есть личность государства, его уверенность в себе самом».
Это значит: в политическом государстве обнаруживается, что «абстрактная личность» есть высшая политическая личность, политическая основа всего государства. Точно так же в майорате право этой абстрактной личности, её объективность, «абстрактная частная собственность», осуществляется как высшая объективность государства, как его высшее право на существование.
