82
II СВЯТОЙ БРУНО
1. «ПОХОД» ПРОТИВ ФЕЙЕРБАХА
Прежде чем обратиться к тому торжественному объяснению, в какое бауэровское самосознание вступает с самим собой и с миром, мы должны раскрыть одну тайну. Святой Бруно кликнул клич и разжёг войну только потому, что должен был «обезопасить» самого себя и свою застоявшуюся, прокисшую Критику от неблагодарной забывчивости публики, — только потому, что он должен был показать, что и при изменившихся условиях 1845 года Критика непреклонно осталась равной самой себе и неизменной. Он написал второй том «Правого дела и своего собственного дела» 26; он отстаивает свою собственную территорию, он сражается pro aris et focis*. Но, как настоящий теолог, он прикрывает эту самоцель видимостью, будто ему хочется «охарактеризовать» Фейербаха. О бедном Бруно совсем забыли, как это лучше всего доказала полемика между Фейербахом и Штирнером, в которой он совершенно не был принят во внимание. Именно поэтому он ухватился за эту полемику, чтобы иметь повод провозгласить свой антагонизм по отношению к обоим антагонистам, объявить себя их высшим единством — святым духом.
Святой Бруно открывает свой «поход» артиллерийским огнём по Фейербаху, c’est-a-dire** подправленным и расширенным переизданием одной статьи, фигурировавшей уже в «Norddeutsche Blatter». Фейербах посвящается в рыцари «субстанции»,
* — буквально: за алтари и очаги; в переносном смысле: за свой дом и кров, за своё собственное дело. Ред.
** — то есть. Ред.
