421
ЗАМЕЧАНИЯ НА КНИГЕ ДИЦГЕНА «МЕЛКИЕ ФИЛОСОФСКИЕ РАБОТЫ»
Таким образом, «смертный дух» обладает образами, представлениями или понятиями о воздухе и воде, земле и огне и т. д. и в то же время обладает сознанием, что эти созданные им образы - превосходные, истинные. Он, правда, убеждается на опыте, что создания природы изменчивы, и замечает, например, что вода состоит из самых различных видов воды, в которых ни одна капля не равна абсолютно другой, но одно он унаследовал от своей матери - он знает сам от себя, a priori, что вода не может изменить своей всеобщей, присущей ей как воде природы без того, чтобы перестать быть водой; он знает поэтому, так сказать пророчески, что, несмотря на все перемены, происходящие в вещах, их всеобщая природа, их всеобщая сущность не может изменяться. Смертный дух никогда не может знать, возможно или невозможно то или иное у его бессмертной матери; но то, что вода во всех случаях мокра и что дух, даже если бы он обитал за облаками, не может изменить своей всеобщей природы - смертный дух знает безусловно в силу присущей ему по рождению природы...
[189-190] Как способность зрения тесно связана со светом и цветом или субъективная способность осязания - с объективным свойством быть осязаемым, так же тесно смертный дух связан с загадкой природы. Без доступных рассудку вещей внешнего мира никакой рассудок внутри головы не может быть действительным...
Философия открыла искусство мыслить; то, что при этом она уделила много внимания рассмотрению вопроса о совершеннейшем существе, о понятии божества, о «субстанции» Спинозы, о кантовской «вещи в себе», об «абсолюте» Гегеля объясняется тем, что трезвое понятие об универсуме, о всеедином, не имеющем ничего ни над собой, ни рядом с собой, ни вне себя, является первым требованием правильного, последовательного образа мышления, знающего относительно себя и всех возможных и невозможных объектов, что все принадлежит к единому, вечному и бесконечному целому, которое мы называем космосом, природой или универсумом...
[192] Закон естественной логики и логического «естества» гласит, что каждая вещь принадлежит своему роду, что роды и виды, правда, изменчивы, но не в такой чрезмерной степени, чтобы они могли выйти за пределы всеобщего рода, за границы естественного. Не может быть поэтому духа, столь глубоко проникающего в сущность природы, чтобы он мог как бы сложить и спрятать ее в карман.
NB
